По российским законам, военные люди могут состоять в общественных организациях, но только в случае, если не находятся при исполнении обязанностей службы. Герои нашего рассказа являются бойцами-контрактниками, и, конечно, не состоят в профсоюзе. Однако именно в общественную профсоюзную организацию они обратились за помощью. Именно здесь, в профсоюзе работников жизнеобеспечения и профсоюзе военнослужащих, нашлись люди, готовые вникнуть в проблемы ребят и, главное, имеющие ресурс для оказания помощи.
Председатель обкома Виктор Подлужный полковник в отставке, но всю жизнь служил замполитом. Наверное, поэтому он так легко сходится с солдатами. Без стеснения, как перед отцом-командиром, ребята делятся своими бедами. Все трое – Андрей, Дмитрий и Юрий – родом из Луганска, воюют с 2014 года, сначала добровольцами, потом контрактниками в тульской десантной части. Их дома разбомбило, и оставшиеся в живых члены семей переехали на новые места. Так что у бойцов пока ни дома, ни прописки. Андрей – первый, кто начинает разговор. Скромный парень. «Ты почему Орден Мужества не надел?» – спрашивает его Подлужный. «Он у меня с собой, в кармане», – отвечает Андрей. До 2017 он был танкистом. Позже записался в штурмовики, пулеметчики. Получил тяжелое ранение под Бахмутом, у него раздроблено бедро, и далеко не каждый хирург готов взяться за сложную операцию. С осени Виктор Подлужный держит в поле зрения действия Андрея. Сначала он лечился в госпитале им. А. А. Вишневского. Теперь стоит задача направить бойца в госпиталь им. Н. Н. Бурденко, где смогут восстановить поврежденное бедро, не задев нервы. Парень по всему видно сильно переживает, но, как оказалось, не только из-за ранения. С женой он в разводе, и где-то там растет мальчик, который, как считает Андрей, не его сын. «Ну, любила моя жена по ресторанам ходить», – объясняет он уклончиво. Узнав про щедрые зарплаты военнослужащих, женщина предъявила на выплату алиментов за все последние годы. Теперь счета у Андрея заблокированы, и он живет без денег. Средств нет даже не экспертизу ДНК, которая, уверен Андрей, поставит точку в тягостном судебном споре. Спросите, на что он живет? Спасибо воинской части и общежитию, да еще заботливой девушке, с которой он познакомился в Туле.
В разговор вступает председатель обкома военнослужащих Александр Чугункин, который обстоятельно разъясняет Андрею его права на жилищный сертификат, как его составить и куда обратиться. Солдат и не подозревал о своих правах, спасибо Профсоюзу, что помог разобраться. Юрист на общественных началах профсоюза военнослужащих Надежда Стручкова сетует на то, что Андрей заплатил за составление обращения в суд 45 тысяч рублей. «Знал бы раньше про Профсоюз, пришел, я бы тебе бесплатно все составила!»
За столом рядом с Андреем сидит его товарищ Дмитрий. На груди Орден Мужества. Оказавшись во вражеском окопе, он один уничтожил пол-отделения противника. Правда, и его подразделению досталось. Во время наступления из восьмерых бойцов (четверых вагнеровцев и четверых десантников) в живых остался только он. Мясорубка Бахмута теперь с ним навсегда, чтобы будить по ночам. Второе ранение у Дмитрия – от взрыва танкового снаряда. От смерти спасла каска, но большое полушарие мозга частично снесло. Он показывает свой снимок в телефоне, и не веришь, что такое может быть. У Дмитрия нарушена речь и частично парализовано тело, но мужественный солдат держится, рассказывает о своей семье. У Дмитрия двое детей. Жена умерла. Пока Дмитрий воевал, его мама взяла старшего внука и уехала в Москву, там заработки выше. Теперь боец живет с ними, проходит реабилитацию. Ему не терпится перевезти к себе и младшего сына, который остался в Луганске, в доме малютки. Но может, пока подождать? Товарищи из Профсоюза высказывают свое мнение: пока о ребенке заботится государство, отцу надо восстановить здоровье, чтобы вернуться в семью прежним. Помимо здоровья есть и другая неотложная задача – жилищная. Всем беженцам предоставляют сертификаты на Донбассе или в другом месте. И надо разбираться: Андрей, Дмитрий и Юрий тоже лишились квартир, значит, и им положены жилищные сертификаты?
Понятно, что на первых порах нерешенных вопросов тьма. Например, каждому раненому, как сказал Президент, положен соцработник, но никто из ребят такового в глаза не видел. Андрей должен быть комиссован, но по факту продолжает служить. Может, дело в причитающихся комиссованным выплатах и льготах? Бойцы обратились было за помощью в государственный фонд «Защитники Отечества», но Тульский филиал отослал их в филиал Луганский, хотя ребята живут и продолжают числиться в тульском воинском подразделении. Кто прав? Профсоюзный юрист сделала запрос в Приемную Президента РФ.
Солдат приглашают за стол к чаепитию, а потом ведут обедать в профсоюзную столовую, и по всему видно, что ребята оттаяли душой, видя искреннюю поддержку и реальную помощь опытных взрослых людей. Если каждый, кто вернется с линии огня, встретит таких же товарищей, в Профсоюзе или другой организации или учреждении, боль и раны забудутся быстро, а возможно навсегда.
